Глава пятая

Однажды вечером эльфы накормили пленников и ушли; Бильбо услышал, как королевский виночерпий пожелал доброй ночи командиру стражи.
– Пошли со мной, – пригласил виночерпий. – Тут на днях привезли свежее винцо, я как раз собирался его отведать. Сам понимаешь, когда выпьешь, любая работа спорится, а мне сегодня нужно очистить погреб – слишком уж много пустой тары там накопилось.

– Пошли, – охотно согласился командир стражи. – Заодно проверим, годится ли это вино для королевского стола. А то нынче пир, не хотелось бы пить всякую дрянь.

Услыхав эти слова, Бильбо затрепетал от радости. Как удачно все складывается! Самое время бежать отсюда! Он пошел следом за эльфами.
 

– Ты достаточно громко объявил о пире? – шепнул Гэлион Тамросу.

– Достаточно. Периан чуть не споткнулся, когда услышал. А сейчас он идет за нами. Кстати, а какое вино мы пить-то будем?

Гэлион хотел было сказать, что разницы особой нет, но вдруг вспомнил многозначительный взгляд короля, советующего ему искристое вино из самой правой бочки. "В Эсгароте это вино делают специально для меня," – эхом раздались слова Трандуила.

– Есть у меня на примете кое-что, – хитро улыбнулся Гэлион.

Чтобы одурманить лесного эльфа, вино должно быть достаточно крепким; "винцо" же, которым виночерпий потчевал командира стражи, прибыло из Дорвиниона и предназначалось для королевских пиров, а не для увеселений простых солдат и челяди, и пить его следовало маленькими чашами, а уж никак не кувшинами.
Вскоре командир стражи стал клевать носом, потом упал лицом на стол и крепко заснул. Виночерпий продолжал смеяться и болтать сам с собой, не обращая внимания на спящего собеседника; постепенно сон сморил и его. Хоббит прокрался внутрь. Хоп! – и командир стражи остался без ключей. Бильбо со всех ног бросился к камерам.

Первым он выпустил Балина.

– Потом, потом, – отмахнулся он от назойливых вопросов гнома. – Другой возможности бежать не будет. Если нас поймают, я просто не знаю, что король эльфов с нами сделает!

В конце концов все гномы очутились на свободе. Каждый раз, когда они шумели, сердце Бильбо уходило в пятки. По счастью, обошлось – никого из стражников они не встретили. Король эльфов устроил пир – великое осеннее пиршество, и почти все его подданные веселились сейчас в лесу.

После долгих блужданий добрались и до темницы Торина. Настало время поведать гномам план бегства. Бильбо опасался, что его не одобрят, и опасения оправдались – гномы не соглашались ни в какую.
 

– Ну и ну, – нахмурился Линдир, спрятавшийся неподалеку. – Похоже, эти тупые норны не хотят соглашаться. И что тогда нам делать? Что делать с этой шайкой землекопов в эльфийском замке?

– Они не землекопы, – мягко возразил Леголас, внимательно прислушиваясь к разговору, – они работают в шахтах… Постой, по-моему, коротышка их убедил.

В самом деле, что им еще оставалось – ведь через зачарованные Ворота наружу не выбраться, а прятаться в самой пещере бессмысленно – рано или поздно все равно поймают. Следом за Бильбо гномы спустились в погреб, пройдя мимо виночерпия и начальника стражи. Бильбо вернул им ключи.

– Все же так будет лучше, – рассудил господин Бэггинс. – Эльф он неплохой и пленников не обижал. Ну и шум завтра поднимется! Решат, видно, что мы – чародеи, все как один, раз сумели удрать.

Времени было в обрез; Бильбо знал, что скоро явятся другие эльфы – помочь виночерпию сбросить пустую тару в воду. Разыскали тринадцать бочонков, в каждом из которых мог поместиться гном. Наконец двенадцать гномов забрались внутрь, оставался лишь Торин, который никак не мог устроиться, кряхтел и ворочался. Хоббит заткнул все дырки, приладил крыши и стал прикидывать, не забыл ли он чего-нибудь важного.
 

– Наш выход, ваше высочество, – насмешливо толкнул Линдир Леголаса, и сделал знак стоящим сзади.

– Да уж, самое настоящее театральное действо.

Эльфы встали, подняли факелы с земли, зажгли огонь и направились в погреб.

Через несколько минут послышались голоса, в коридоре замерцал свет. Смеясь и болтая между собой, в погреб вошли эльфы. Им явно не терпелось поскорее вернуться на веселый пир.

– Где Гэлион? – воскликнули они. – За столом его не было. Куда он подевался?

– Ему бы лучше объявиться, – отозвался другой. – Уж вы как хотите, а я тут не задержусь, наверху гораздо веселее.

– Ха! – крикнул кто-то в коридоре. – Вот он, разбойник! У них тут с Тамросом свое веселье – напились и оба дрыхнут!

– Растолкай! Нашел время спать! – нетерпеливо зашумели эльфы.

Гэлиону вовсе не понравилось, что его разбудили.

– Опоздали, ребята, – проворчал он. – Я уж думал, вы вообще не придете, ну и заснул – от усталости.
 

Пока Келлодан нарочито громко и сердито распекал Гэлиона, Леголас пробежался глазами по погребу и сразу понял, какое именно вино выпили эльфы.

– Балроги мохнатые, – тихо простонал он и уткнулся в плечо Линдира, чтобы не рассмеяться. – Эти болваны выдули белое игристое! Пятьдесят золотых за пинту! Его в Эсгароте специально для королевских особ делают, из особого сорта винограда, по старинному рецепту… А они уничтожили запасы за два года!

– Не совсем, – шепнул в ответ Линдир, в глазах которого играли проказливые огоньки. – Там еще пинты две.

Кажется, Келлодан услышал их разговор…
 

– Немудрено, после целого кувшина! Плесни-ка нам своего снотворного, чтобы лучше работалось! А твой дружок пускай спит.

Пустили чашу вкруговую. Вино пришлось по вкусу, и эльфы развеселились пуще прежнего.

– Эй, Гэлион! Ты ничего не спутал спросонок? – продолжал отыгрывать роль Келлодан, пока Линдир и Леголас тащили бочки с гномами. – Бочонки-то тяжелые!

– Хватит языками молоть! – всем было известно, что со сна обычно робкий Гэлион бывал не в лучшем настроении, но сейчас это было даже на руку. – Отвыкли работать, вот и мнится всякая ерунда.

"А ведь пожалуй он прав," – подумал Леголас, с трудом передвигая бочонок и укладывая его на бок, чтобы покатить к реке. "Когда, ваше высочество, вы утруждали себя примитивной физической работой?"

"Голова кружится," – мрачно думал Линдир про себя. "Кружится голова, очень весело и хочется спать. Что эсгаротцы туда подмешивают? А, все равно… Хорошее было вино, или Смог простая ящерица!"

– Сейчас бы спеть что-нибудь… – тихо обратился он к Леголасу, на синдарине, чтобы гномы не поняли. Тот кивнул в ответ:

– Что-нибудь очень глупое и заводное, как любят у Элронда…

– Все равно отвечать тебе! Думаешь, королю понравится, если его яства за здорово живешь достанутся людям? – рассмеялись эльфы.

Кати-кати-катите их,

Катите их, и вниз – бултых!

За одной еще одну –

Пусть идут, да не ко дну!
 

Так они напевали, скидывая бочонки один за другим в темный проем, в глубине которого тускло поблескивала вода. Бочонки с грохотом ударялись друг о друга, отскакивали от стен, плюхались в воду и уплывали вниз по течению.

Эльфы взялись за канаты, поднимавшие решетку в склоне холма. Как только все бочонки окажутся на плаву, гномы очутятся на воле. Эльфам было весело, они запели новую песню:

Неси вас темная струя

От нас в родные вам края,

Из наших подземельных зал,

От северных суровых скал,

Где широка лесная сень,

Где даже днем густая тень.

Ночная вас неси река

Сквозь лес и шепот ветерка,

А там по сторонам реки

Пойдут болота, тростники,

И от земли до звезд, бела,

Над топями клубится мгла,

А ночь темна и холодна,

И в небе звездочка одна.

Когда же над рекой заря

Взойдет, всю землю озаря,

Вы поверните-ка на юг!

На юг, на юг! Там зелен луг,

Стада пасутся у воды,

И на холмах цветут сады,

У ягод красные бока,

И солнце светит свысока.

Неси вас темная струя

На юг, в родные вам края!
 

– Какова песня? – самодовольно поинтересовался Линдир.

– Очень содержательно, – похвалил его Келлодан.

– Правда? – мутными глазами уставился на него менестрель.

– О да, – подтвердил Леголас, – какие эпитеты, какие сравнения… Особенно мне понравилось про звездочку над болотами и красные бока у ягод.

– Ну вот видите, – Линдир чуть не раздулся от гордости, – какой рядом с вами талант! А вы подпевали плохо!

– Не хотели портить звучание твоего прекрасного голоса, – со смехом произнес Тамрос, только что подошедший к ним и игравший связкой ключей.

– Стойте, а где периан? – вдруг спохватился Леголас. – Если я не ошибаюсь, бочонков было тринадцать!

Тут раздался громкий всплеск.

Теперь или никогда! Бильбо в отчаянии ухватился за него и вместе с ним ухнул в ледяную воду. Хоббит вынырнул, а бочонок тут же, рядом, но взобраться на него не получалось. Еще какое-то время были слышны голоса эльфов, потом люк с грохотом захлопнулся, и Бильбо очутился в кромешной тьме.

Впереди раздался скрежет – это поднималась решетка. Бочонки сбились в кучу у отверстия; Бильбо то и дело приходилось нырять, чтобы его не расплющило. Наконец затор рассосался, один за другим бочонки проплывали под каменным козырьком и устремлялись вниз по течению.

Течением тару вынесло под нависавшие над самой водой ветви деревьев. Бильбо гадал, как себя чувствуют гномы, сильно ли они промокли. "Надеюсь, я плотно приладил крышки," – подумал хоббит.

Вода была ледяная, и вскоре у Бильбо зуб на зуб не попадал. Он совсем забыл о гномах, настолько его беспокоила его собственная участь. Ему вновь повезло: его бочонок на какой-то момент застыл в неподвижности, и Бильбо наконец-то смог на него взобраться. Хотя ветер дул холодный, на бочонке было все же теплее, и хоббиту оставалось лишь надеяться, что он не свалится обратно в воду. По счастью, господин Бэггинс почти ничего не весил, а бочонок был довольно большой; вдобавок сквозь неплотно пригнанную крышку внутрь просочилось немного воды.
Мало-помалу завеса листвы по берегам становилась реже, сквозь нее проглянуло небо. И вдруг поток раздался вширь, слившись в лесной рекой, что катила свои воды мимо дворца. Течением всю флотилию бочек принесло к северному берегу, в который река врезалась широкой излучиной. Бочки выбросило на берег, лишь некоторые по-прежнему болтались в воде.
 

Трандуил, прислонившись к дереву, задумчиво провожал глазами бочки, и на губах его играла усталая довольная улыбка. Теперь, после таких испытаний в Лихолесье, гномы уже не испугаются похода к Одинокой горе. А там – кто знает? – возможно, они и победят Смога. Возможно, с помощью кольца. Возможно. Периан оказался очень сообразительным и ловким малым, на свой манер. Но одних их оставлять нельзя. Трандуил имел мало опыта в общении с наугрим, но прекрасно помнил об их жажде наживы и денег. "В недрах Эребора должно храниться баснословное богатство, – думал он, - боюсь, как бы Торин не поддался искушению запереться навсегда в своих шахтах… А ведь деньги можно пустить на полезное – ручаюсь, Эсгарот не отказался бы от посильной материальной помощи. В последний раз они запросили намного больше за свои товары – видно, градоправитель перестарался с пирами." Трандуил вздохнул. Неужели придется ехать туда, оставлять свое королевство?

– Отец! – раздался сзади звонкий голос.

Трандуил обернулся и замер в изумлении.

– Митрандир! – выдохнул он. – Какими судьбами?

Лицо мага излучало добро и спокойствие, и он даже не сдерживал улыбку.

– Я привез тебе славные вести, король. Саурон Некромансер, Враг всех свободных народов Средиземья, неделю назад, силами Белого Совета, был изгнан из твоего Леса. Дол Гулдур пуст. Колдовство покинуло эти края.

Какое-то время Трандуил стоял как вкопанный, пронизывая собеседника сверкающим взглядом своих синих глаз, потом снова обратил свой взор к реке, и вымолвил тихо:

– Слава Эру. Вечная ему слава.

Грудь задышала свободно, как будто свалился тяжкий груз – да он и свалился – и хотелось кричать, смеяться и петь от радости, и ему стоило больших трудов подавить в себе это желание.

– Один-единственный раз ты, Митрандир, Серый Странник, принес благую весть. Но она стоила всего… – лицо короля не было видно магу, он слышал лишь голос, дрожащий от волнения. Когда же Трандуил повернулся к старцу, тот изумился: король плакал. Блестящие дорожки от слез на щеках переливались в свете луны, золотистые волосы перебирал ветер, а синие глаза, казавшиеся черными в ночном полумраке, казалось, светились ярким огнем.

Леголас, Линдир, Келлодан, Тамрос и Гэлион, стоявшие неподалеку, молча опустились на одно колено, приложили руку к сердцу и опустили голову. Это был их Король.

Но это продолжалось лишь несколько секунд. Трандуил поспешно вытер слезы, тряхнул головой и начал распоряжаться, как ни в чем не бывало:

– Леголас! Разошли почту по Лесу. Я объявляю большой военный сбор: скоро мы отправляемся к Одинокой горе.


 

На предыдущую страницу<<