Глава третья

Любому гному было известно, что эльфы – бездельники, только и умеют, что потешаться да горланить песни: драгоценностей не добывают, торговать не торгуют, землю не пашут. Торин все это отлично знал, но все равно не ожидал, что с ним станут обращаться как с мелким воришкой: он-то думал, что Торина Дубового Щита примут с подобающим уважением – ведь его род никогда не враждовал с эльфами. Поэтому он сильно разгневался и решил не отвечать ни на какие вопросы.

Торина подвели к королю. Тот сурово поглядел на гнома и принялся его расспрашивать.

– Почему ты и те, кто был с тобой, трижды пытались напасть на моих подданных? – на Вестроне король говорил с легким акцентом, и тон не предвещал ничего хорошего.

– Мы всего лишь хотели попросить еды, потому что умирали с голоду.

– Где теперь твои… дружки? – презрительно поинтересовался король.

– Не знаю. Наверное, умирают с голоду в вашем Лесу.

– А что вы делали в нашем Лесу?

– Мы умирали с голоду и решили поискать еду.

– Что вас сюда привело?

Торин замешкался. Он вовсе не хотел открывать эльфам истинную цель их путешествия.

– Вот и прекрасно, – сказал король. – Посадите его в темницу и не выпускайте, пока не станет разговорчивее. Ты упрям, но мы еще упрямее.

Эльфы заковали Торина в кандалы и посадили его в одну из нижних пещер за крепкие дубовые двери. Пленника, впрочем, накормили и напоили.

Так Торин Дубовый Щит оказался в королевской темнице.
 

Рано утром Леголас и Линдир уже стояли рядом со спящим перианом, сжимая в руках луки, а колчаны за их спинами были полны стрел – близилась небольшая охота. На пауков. Но сначала надо было дождаться, когда этот малыш проснется.

Бильбо пришел в себя поздним утром. Рядом с ним возвышалась огромная черная туша. Победа над гигантским паукам, одержанная в одиночку, придала господину Бэггинсу уверенности. Вытирая о траву меч, он понял, что готов сразиться с целой ордой пауков.

– Я дам тебе имя, – сказал хоббит мечу. – Я назову тебя Жало.

И он отправился на разведку.

– Чего он оглядывается и бормочет? – поинтересовался Линдир.

– Не знаю, может пытается определить направление?

– А чего его определять? Там север, там юг. Тропа южнее.

– Это для тебя легко, а он один, в чужом Лесу, – возразил Леголас.

Хоббит зашарил в кармане, что-то достал… и пропал. Был – и нет его. Исчез. Растворился в воздухе. Эльфы опешили.

– Ты не видишь то же, что не вижу я? – на всякий случай спросил Линдир.

– Я ничего не вижу. Но он тут, клянусь, я чувствую! Вот – смотри, там листья, они…

– Ага, вижу, – согласился Линдир, присматриваясь. – Коротышка, оказывается, умеет делаться невидимым! Придется быть повнимательнее, если мы не хотим упустить его из виду.

Каблуки сапогов звонко цокали по каменным плитам подземелья. Еще один спуск. Ступени гладкие, крутые, неровен час поскользнешься и упадешь, и проедешь на своей спине все семьдесят ступенек. "Паутина кругом," – с отвращением подумал Трандуил. "Паутина, грязь и мусор. Да к тому же пахнет плесенью. Когда последний раз пользовались этим помещением? Кажется… А! Точно. Лейриан случайно обнаружила заваленную лестницу, и мы ее расчистили. А потом увидели еще пещеру. Когда же это было? Неужели середина Второй Эпохи? А ведь точно – на следующий день как раз Келеборн приехал… Как быстро летит время."

За этими грустными размышлениями он наконец увидел пламя свечей в конце длинного коридора. Вот и его ребята – Тамрос и Мирнил. Они сидели напротив камеры, откуда доносился громкий храп гнома.

– Как наш пленник поживает?

– Съел весь обед. А потом и ужин.

– А потом завалился спать, как я понимаю, – улыбнулся Трандуил, заглядывая за прутья решетки. Торин укрылся плащом и крепко спал, широко раскинув руки и ноги. Синие глаза короля вновь оборотились к своим подданным. Мирнил скучал, Тамрос клевал носом (стояло раннее утро). И ни тому, ни другому не нравилась роль тюремщика.

– Слушайте меня очень внимательно, – начал объяснять Трандуил. – Это не просто норн. Он потомок древнего королевского рода, – при этих словах лица эльфов вытянулись, а рты приоткрылись от изумления, – и обращаться с ним надо соответственно его происхождению. Не грубите, не дерзите, вообще старайтесь общение свести до минимума. И, естественно, следите, чтобы он ни в чем не нуждался.

Тамрос еще раз посмотрел на спящего гнома. Нет, в нем точно не было ничего примечательного. Но раз Трандуил говорит, что их пленник – потомок королей, значит, этому надо верить.

– А где остальные норны? – спросил Мирнил.

– Келлодан сказал, что их схватили пауки. Но думаю, ничего страшного не будет, Леголас и Линдир их защитят.

– Стреляй, стреляй, Моргот тебя подери!

– Я целюсь.

– Он уйдет!

– Не говори под руку! – огрызнулся Леголас.

– Не ори, а то периан услышит!

Но хоббит, казалось, совсем не прислушивался к посторонним звукам. (Через какое-то время эльфы поняли, что периан был не совсем невидимым: он создавал еле различимую зыбкую тень. Кроме того, его выдавал звук шагов, хоть хоббит и старался не шуметь.) С земли поднялся камень как будто сам по себе, повисел в воздухе, немного покачался. Пауки злобно шипели и переминались на мохнатых лапах. То ли не могли понять, откуда исходит угроза, то ли смутно чуяли затаившихся неподалеку эльфов, но нападать так и не решались. В любом случае, ситуация была угрожающей, и Леголас потянулся за луком. Но в тот момент, когда он уже был готов выпустить стрелу, хоббит бросил камень в паука.

– Метко, однако, – изумился Линдир. – Прямо в глаз.

Еще камень. И еще.

На следующее утро двенадцать гномов и хоббит снова двинулись в путь. Восьмеро из тринадцати считали, что тропа лежит вон в той стороне; туда и пошли, едва переставляя ноги. Однако выяснить, верно ли это, так и не удалось: под вечер, когда сгустились сумерки, вокруг десятками алых звездочек замерцали факелы. Из-за деревьев выступили лесные эльфы с луками и копьями в руках.

Сопротивляться никто и не подумал. Наоборот, гномы устали настолько, что восприняли плен как долгожданное избавление – ведь эльфы хорошо относятся к своим пленникам. Поэтому они покорно дали себя связать. Но Бильбо был иного мнения. Он поспешно надел кольцо.

Пленным завязали глаза (непонятно зачем – гномы и без того плохо представляли себе, в какой части Лихолесья находятся) и погнали через Лес. Бильбо шел следом, стараясь не отставать. Потом он все же отстал и нагнал отряд уже у моста, перекинутого через темную бурную реку. Этот мост вел к королевскому дворцу, и на дальнем его конце виднелись Ворота.

Эльфы перегнали пленников через мост. Бильбо сумел преодолеть страх и кинулся за товарищами, которых уводили вглубь пещеры.

Это подземелье оказалось ничуть не похожим на логово орков: оно было гораздо меньше и уютнее, и дышалось в нем легко. Пленников привели в просторную залу с каменными колоннами. Там стоял резной трон, на котором сидел король эльфов. На голове у него был венец из ягод и багряных листьев, а в руке он держал резной дубовый жезл.
 

"Руки связанные – это еще куда ни шло. Но Элберет Звездоносица, как выражается моя племянница, зачем им надо было завязывать глаза?" – недовольно подумал Трандуил, едва уловимо нахмуривая брови. "Можно подумать, они запомнят путь к замку. Рвение – это хорошо, но на этот раз они перестарались." Жестом он приказал их развязать. Два молодых гнома, по виду братья, забеспокоились и начали сопротивляться, когда почувствовали, что их тянут за веревки. Мэтувиэль, в мужском костюме, что-то резко сказала им на Вестроне, и они замолкли.
 

– Никуда они не убегут, – повелительно изрек король. – Только посмотрите на них – они ведь едва живые от усталости. Да и наши зачарованные врата их не выпустят.

Король долго и настойчиво расспрашивал гномов – кто они такие, куда и зачем идут, но узнал не больше, чем от Торина. Гномы были настолько рассержены, что не слишком стеснялись в выражениях.

– Чем мы провинились, государь? – спросил Балин на правах самого старшего. – Разве заплутать в Лесу – преступление? Или мы виноваты тем, что чуть не умерли с голоду? А может, это ты натравил на нас этих треклятых пауков?

Разумеется, король разгневался.

– Вы посмели войти в мой Лес без дозволения! – промолвил он. – Лес, река, дорога, по которой вы шли, – все здесь принадлежит мне. Разве не вы позапрошлой ночью трижды нападали на моих подданных? Разве не вашими стараниями сюда сбежались все окрестные пауки? Владыка Лихолесья требует ответа – что привело вас в его владения? Молчите? Ну что ж, темница и не таких, как вы, учила уму-разуму и хорошим манерам!

Мейран и Келлодан увели гномов. Мэтувиэль подошла к Трандуилу и, внимательно глядя на короля, изрекла:

– Должна признаться, на этот раз ты превзошел сам себя. Вот этот вот… – она указала на венок на его голове, – букет, в сочетании с вот этой вот... мантией, со стороны смотрятся просто изумительно. Если ты хотел выглядеть смешно и глупо, тебе это удалось.

– Я знал, что ты это оценишь, – расплылся Трандуил в лучезарной улыбке, снимая наспех сплетенный венок. – А как тебе выдумка про зачарованные ворота?

– Неплохо. Ручаюсь, теперь они боятся к ним даже подходить.

Трандуил кивнул.

– А где Леголас и Линдир, кстати?

– …Конечно, нам пришлось ему немного помочь, но вообще он и сам неплохо справлялся. Особенно невидимым. Так что коротышка не так прост, как кажется, – заключил Линдир.

Впервые за долгое время в личных покоях лихолесского короля собрался почти весь его двор. Кто-то устроился на кушетке, кто-то прямо на полу, а Мэтувиэль облюбовала себе подоконник.

– Кольцо, делающее обладателя невидимым… – задумчиво произнес Трандуил. – Я слышал… Впрочем, нет. Забудьте. Где сейчас гномы?

– Мы отвели их в камеры, как ты и приказал, – ответил Келлодан. – А вот периана нигде не видно. Должно быть, он снова надел Кольцо и спрятался где-нибудь.

– Ничего, он еще даст о себе знать, друзей не бросит, – сказал Трандуил. – А если бросит, то все наши старания пойдут насмарку, и я тут же отпущу норнов, пусть идут куда хотят, хоть дракону в зубы. Хотя, кажется, именно туда они и собираются. Но пока охраняйте их, и не слишком любезничайте. Не забывайте: мы для них враги, – усмехнулся он. – Как состояние Леголаса?

– Неплохо, – ответил Линдир. – Это всего лишь вывих.

– Трандуил, – вдруг подал голос Келлодан, – тебе не кажется, что нам нужно позаботиться о еде? Ведь теперь обитателей твоего замка прибавилось. Я не предлагаю деликатесы, но самыми простыми вещами, хлебом там или мясом, нужно запастись. Я загляну в хранилище и выну пару лишних мешков. Неизвестно, сколько они с нами пробудут.

– Ты прав, – кивнул король. Подумав, добавил: – Раз Леголасу сейчас нельзя охотиться или стоять на посту, я пошлю его на кухню. Картошку чистить.

Леголас с неприязнью посмотрел на грязную мешковину. В нем было фунтов пятнадцать картофеля, и какую-то часть ему нужно было сегодня почистить. "Королевская воля закон, – иронически подумал он, – король сказал: Леголас сегодня будет стряпухой, значит Леголас будет сегодня стряпухой." Он со вздохом опустился на стул, поставил перед собой большую кастрюлю и начал наполнять ее клубнями. "Ну, подумаешь. Не в первый раз. Ну что такого? Что, раз принц, так я уж и картошку почистить не могу? Да я, между прочим, готовлю вкусно!"

Его веселые размышления прервал скрип двери; это вошла Мэтувиэль. Она вся раскраснелась от верховой езды и выглядела усталой. Эльфийка налила себе стакан воды, и поверх него взглянула на Леголаса.

– Что, не слишком нравится занятие?

– Не то слово, – буркнул он.

– Давай помогу.

– У тебя других дел нет?

– Нет, – весело подтвердила она. – Просто иначе Рамуавэль заставит меня ткать, а я ненавижу станок. Лучше уж грязные овощи, чем чистая шерсть.

В компании дело заспорилось, и к Леголасу даже вернулся интерес к жизни.

– Как гномы поживают?

– Ничего так поживают. Ругаются между собой. Пройдет еще дня два – и начнут думать, как вырваться из лап этих жестоких эльфов.

– А полурослик?

– Не слышно пока. Передовой под видом охоты прочесывает окрестности, но безрезультатно.

– Может, они просто плохо смотрят? – предположил он. – С кольцом он почти не различим, но все-таки еле уловимая тень есть… Если очень присмотреться.

– Не знаю, – она взяла ведро и налила воду в кастрюлю, где лежал уже почищенный картофель. – А может, просто не туда смотрят. Помолчав, она добавила: - Знаешь, я даже завидую норнам.

– Почему?

– У них есть цель. Они идут к Одинокой горе, хотят погубить дракона и отобрать драгоценности предков. Скорее всего, это дело всей их жизни. И сейчас они… – она замялась, подбирая слова, но так и смогла придумать ничего подходящего. – Они живут, одним словом.

Леголас внимательно посмотрел на нее. Кажется, эта тема очень ее затрагивала, эльфийка загрустила.

– Они живут, – со вздохом произнесла она и поставила ведро на место, – тогда как я… У меня нет и никогда не было ничего. Ничего особенного, своего, я имею в виду. А надо, чтобы жилось! – она резко развернулась и хлопнула в ладоши, как бы подтверждая свои слова. – Пускай это будет мимолетно, пускай всего на несколько лет… Но я лучше проживу два счастливых месяца, чем увижу Второе Пение, так ничего от жизни и не добившись.

– Иногда мне кажется, что ты не из нас, – признался Леголас. – Лицом и внешностью ты принадлежишь эльдар, но вот дух твой слишком тревожен, слишком несерьезен, слишком…

– Человечен? – подсказала она с усмешкой. – Возможно, ты и прав. Ладно, хватит болтать об отвлеченном, сходи лучше за вторым мешком, с этим мы уже разделались.

Леголас покорно покинул помещение, а она вымыла руки и долго стояла, погрузившись в свои размышления. Легкий шорох в углу вывел ее из состояния задумчивости. Неужели мыши? Она посмотрела в тот угол, но ничего не заметила. Пожав плечами, поставила картошку вариться на огонь, а сама начала резать хлеб. Опять шорох, где-то за шкафом. Да что же это такое? Она присела, раскрыла створки нижней дверцы, вытащила все банки и сковородки… Нет, ничего. Убрав все обратно, она встала и опять взялась за нож на хлебной доске. И замерла. Чуть скрипнула дверь – вернулся Леголас, прихрамывая.

– Скажи своему отцу и всем остальным твоим друзьям-бездельникам, что они не там искали, – насмешливо промолвила она. – Хоббит у нас во дворце, ходит под самым носом. Он только что украл у меня два куска хлеба.
 

На предыдущую страницу<<                                                                                                      >>Читать дальше